Статья из готовящегося к публикации путеводителя «Исторические кладбища города Владимира».
В.И. Титова
ИСТОРИЯ КНЯЗЬ-ВЛАДИМИРСКОГО КЛАДБИЩА
Своим возникновением Князь-Владимирское кладбище обязано трагическому событию в истории Российского государства: в 70-е годы XVIII века многие области страны были охвачены страшным бедствием – эпидемией чумы. Императрица Екатерина II приняла радикальные меры. Она издала Указ, который предписывал во всех городах, охваченных эпидемией, закрыть приходские кладбища и хоронить умиравших от страшной болезни людей за городом. В Уставе врачебном были изложены условия устройства кладбищ, которые из санитарных соображений должны были выноситься за границы городов. Предписывалось их нахождение не ближе 100 саженей (
До этого времени общего городского кладбища во Владимире не было, имелись кладбища возле каждой приходской церкви. Они располагались вблизи жилых построек, и поэтому, в соответствии с Указом, подлежали закрытию. За Нижегородской заставой было отведено две с половиной десятины земли для городского кладбища. Точная дата первых захоронений не известна. Но в 1785 году была построена кладбищенская церковь, получившая имя св. Князя Владимира. С этой даты можно и начинать историю Князь-Владимирского кладбища.
***
Через 100 лет после устройства городского кладбища оно оказалось переполненным. В 1874 году губернский землемер доносил губернатору, что захоронения делаются не по правилам: могилы роют на недостаточную глубину, ставят гробы на гробы ранее захороненных. Он предлагал расширить кладбище на восток, где находилась земля, принадлежавшая Богородицкой церкви. Архиерей, к которому обратился губернатор, объяснил, что земля Богородицкой церкви сдаётся в аренду, а для кладбища лучше отвести землю за Юрьевской заставой или около Вознесенской церкви. Но архиерей не счёл для себя удобным объясняться с горожанами, которым трудно будет носить покойников через весь город, да и привыкли они погребать умерших рядом со своими родственниками. Он заявил, что эту обязанность «приличнее предоставить гражданской власти». Однако городские власти выступили против отвода земли для нового кладбища в указанных местах, мотивирую это тем, что кладбища не должны находиться ближе 100 саженей от жилья. Полицмейстеру и церковному старосте были даны распоряжения наблюдать за порядком погребения на кладбище. На некоторое время вопрос об организации нового кладбища был снят с повестки дня. Однако не надолго.
20 декабря 1888 года в городскую управу обратился начальник исправительного отделения, соседствовавшего с кладбищем. Он заявил, что арестанты, которых использовали для рытья могил умершим в земской больнице, жаловались на затруднительность этого: места, которые им указывают, уже заняты гробами ранее захороненных. В ответ городская управа просила кладбищенскую церковь указать новые места для захоронения умерших в больнице. Она получила в ответ, что участок, отведённый больнице, уже весь занят. Контора богоугодных заведений просила отвести новый участок для захоронения умерших в больнице. А через пять лет уже кладбищенский староста обратился в городскую управу с заявлением о том, что «кладбище стало настолько тесно, что не представляется никакой возможности отводить место для новых могил». В 1902 году к городской управе обратилась духовная консистория с просьбой о расширении кладбища: «Свободного места на городском кладбище не имеется не только для умерших в земской больнице, но и для граждан городских».
Сложность решения вопроса состояла в том, что кладбище было окружено землёй, принадлежавшей Богородицкой церкви, которую она сдавала в аренду купцам Муравкиным и некоторым другим под огороды. При переговорах о земле, необходимой кладбищу для расширения, церковь поставила такие условия: во-первых, город должен взять на себя расходы по обмеру земельного участка, во-вторых, земля может быть продана по 1 рублю за десятину или возможен обмен, но не сажень за сажень, а за весь уступаемый участок, который арендуют Муравкины, за 360 рублей. Муравкины дали письменное согласие получить за уступаемый участок пожню Макаровка размером 10 десятин 1195 саженей. 26 октября 1903 года городская дума приняла решение об обмене, но вскоре возникли новые сложности: средства на обустройство нового участка кладбища не были выделены, и в феврале следующего года арендаторы земли спрашивали: возделывать им прежний участок или пожню Макаровка?
Из документов Попечительского совета кладбища, о котором речь пойдёт дальше, видно, что только в 1905 году новый участок начали приводить в порядок: Попечительство просило городскую управу выделить деньги на его обустройство. Участок очистили, пробороновали, засеяли клевером. А в 1908 году всё кладбище огородили новой кирпичной стеной.
Подробное описание места установления ограды позволяет уточнить топографию местности. Вначале говорилось, что ограда должна идти «с угла еврейского кладбища по краю оврага и затем по краю возвышенности над поймой реки Рпень до изгороди по границе с арендуемой Муравкиною (Фруктовой) землёй». Однако вскоре было решено, что ограда должна идти и слева от еврейского кладбища – «вплоть до соединения со старой оградой, которую в стороне к арестантским ротам также необходимо тоже возвысить, т.к. без этого кладбище всё равно не было бы огорожено и – стало быть – не защищено как от расхищения, так и от проезда и прохода посторонних из соседних селений». Была изменена и первоначально принятая технология сооружения ограды. Если вначале её собирались строить в один кирпич, через каждую сажень делать столбы в два кирпича, высотой в 1 сажень с окошками вверху, с угловыми башенками, то позднее решили строить стену в два кирпича снизу, через аршин – в полтора, ещё через аршин – в один. Сверху она была покрыта железом (оно было взято со сгоревших складов за Юрьевской заставой).
Так сложилась территория Князь-Владимирского кладбища, оставаясь неизменной до закрытия кладбища в 1966 году. Сооружённая в 1908 году кирпичная стена ограждения частично сохранилась до нашего времени с северо-востока и отдельными фрагментами со стороны ул. Большой Нижегородской.
***
Особую роль в истории кладбища сыграла деятельность Попечительства Князь-Владимирского кладбища в начале XX века. Его создание связано с тем, что в городе не было органа, который отвечал бы за благоустройство и поддержание порядка на кладбище. Согласно указу святейшего Синода от 30 апреля 1897 года, земля под кладбищами должна была находиться в ведении духовного начальства, и на нём лежала обязанность сохранения кладбищ «в благоустройстве, чистоте и порядке, достойного их назначения». На практике же роль церкви была достаточно пассивной: все проблемы решала городская управа. Кладбищенские проблемы заставили управу искать какое-то кардинальное решение: кому, какому органу поручить решение этих проблем? 27 января 1904 года городская дума создала специальную комиссию, которой поручила выяснить вопрос об устройстве и содержании кладбищ, обратившись в другие губернии. Были посланы запросы в несколько губернских городов. Ответы пришли из Нижнего Новгорода, из Одессы, из Твери. Нижегородская управа сообщила, что в устройстве и содержании кладбища никакого участия не принимает, т.к. оно находится в заведовании особой конторы, находящейся при кладбищенской церкви. Из Одессы ответили, что при ликвидации приказа общественного призрения кладбища перешли в ведение городского общественного управления, и все доходы с кладбища идут в городскую казну. Владимирцы решили последовать примеру Твери, где было создано специальное кладбищенское попечительство. Его деятельность была такой успешной, что тверское кладбище стало «своего рода достопримечательностью, какие редко встречаются в наших провинциальных губернских и уездных городах». Из Твери были получены документы, которые стали основой для создания во Владимире Попечительства Князь-Владимирского кладбища с уставом и планом дальнейшей деятельности. 30 июня 1904 года городская дума приняла решение о создании Попечительства. Однако потребовался почти целый год для составления устава и решения организационных вопросов. И лишь 1 мая 1905 года состоялось учредительное собрание Попечительства. Приглашения, отпечатанные в типографии, были такого содержания:
«Милостивый Государь!
Для приведения в порядок Князь-Владимирского кладбища в гор. Владимире и поддержания на нём благоустройства по постановлению владимирской городской думы от 30 июня
Цели, поставленные перед Попечительством, объяснил владимирской публике один из активнейших его организаторов – В.Г. Добронравов. Главная цель – приведение в порядок Князь-Владимирского кладбища и поддержание в нём благоустройства. Для этого предлагалось следующее: «Устройство вокруг кладбища оград, насаждение растительности, устройство насыпей над могилами, обкладывание их дёрном, установка новых крестов и исправление повреждённых, ремонт памятников и оград. Кроме того, предусматривалось разделение кладбища на участки с проведением по ним дорожек, а также устройство часовен, усыпальниц и всего того, что может содействовать украшению и порядку». Учредительное собрание приняло Устав, согласившись с задачами, поставленными перед Попечительством. Был избран рабочий орган – совет Попечительства, состоявший из 10 человек. Вот поимённый список первого избранного Совета: А.А. Шилов, председатель, городской голова; Н.Н. Сомов, товарищ председателя; члены – В.Г. Добронравов, М.П. Бабушкин, М.Е. Миртов, А.Д. Баснев, А.В. Смирнов (делопроизводитель), А.П. Белоглазов, С.Н. Петровский (казначей), В.Е. Васильев. Нужно сказать несколько слов о членах Совета. Большинство из них являлись представителями именитых купеческих родов, двое – В.Г. Добронравов и А.В. Смирнов – представляли цвет владимирской интеллигенции. А.В. Смирнов был известным в городе врачом, краеведом, автором многих книг, которые являются востребованными и сейчас. Он сыграл большую роль в деятельности Попечительства, в последние годы был председателем его Совета. В.Г. Добронравов был преподавателем философских предметов во Владимирской духовной семинарии, являлся членом Владимирской учёной архивной комиссии, заведовал её музеем, являлся автором многочисленных статей по краеведческой тематике. Деятельность таких людей, как Смирнов и Добронравов, в Попечительстве, бесспорно, сыграла значительную роль. Статьи Добронравова в местной печати помогли привлечь внимание горожан, как к деятельности Попечительства, так и к работе по благоустройству кладбища.
О деятельности Попечительства и его Совета можно судить по протоколам, которые полностью сохранились за время с 1905 по 1916 гг. в фонде городской управы. По протоколам можно судить обо всех проблемах и трудностях, о направлениях работы Совета, о его взаимоотношениях с городской управой, церковью, родственниками погребённых, строителями и подрядчиками и т.д.
Без проблем прошла передача от городской управы всех документов и денег, поступивших на счёт Попечительства. Были изготовлены шнуровые книги для записи приходов и расходов, квитанционные книжки. От священника и старосты кладбищенской церкви было принято имущество: кресты, памятники, решётки для оград и т.д. Городскую управу просили снять план старого кладбища и вновь отведённого участка земли. Решено было также вести книгу для записи погребаемых. Очевидно, до этого такой книги не было, потому что Совет обратился к горожанам с просьбой указать места захоронений родственников.
На втором заседании, 10 июля 1905 года, Совет приступил к решению самого трудного – финансового вопроса. Было ясно, что без достаточно значительных средств привести кладбище в порядок будет затруднительно. Совет обратился к городской думе с просьбой о ежегодном финансировании кладбища, а также о единовременном выделении средств для приведения в порядок нового участка: его нужно было очистить, пробороновать, засеять клевером. К епархиальному начальству Совет обратился с просьбой разрешить тарелочный сбор в пользу Попечительства в дни родительских суббот и во вторник на Фоминой неделе, а также производить отчисления со сборов всех приходских церквей в пользу Попечительства. Постановили также обратиться к жителям города с приглашением принять участие в расходах по приведению в порядок «для всех одинаково близкого такого общественного места, как кладбище». Уборку кладбища отложили до осени, когда рабочие руки дешевле. Решили также установить особое вознаграждение лицу, которое будет приглашено Советом «для приведение в известность могил на старом кладбище». Из имеющихся документов неясно, удалось ли найти средства для такого вознаграждения, но известно, что эту обязанность взял на себя А.В. Смирнов, который на одном из последующих заседаний доложил, что он занимается списыванием сведений о захороненных с памятников и спрашивал членов Совета: нужно ли только узнать имена погребённых или знать и место, где они погребены? Совет одобрил деятельность Смирнова и постановил: «Просить г. Смирнова продолжить работу в том виде, как он начал, т.е. нанося (от руки) план распределения могил и вместе с тем списывая все надписи с крестов и памятников; распределение могил обозначать порядковым номером дорожек, а самый план по возможности нанести на большой лист чернилами». В упоминавшейся выше статье В.Г. Добронравова выражалась надежда, что когда список будет окончен, его можно издать отдельной книгой. К сожалению, результаты работы, которой А.В. Смирнов занимался около 10 последних лет своей жизни, нам не известны.
Поскольку основные доходы Попечительства, необходимые на проведение благоустройства, ожидались от оказания ритуальных услуг, была установлена такса на них. Перед этим всю территорию нового участка разделили на 4 разряда. В зависимости от участка, цена земли была различной: в старой части кладбища для лиц, не имеющих там семейных могил, она стоила 10 рублей за квадратную сажень. На новом участке цены были установлены такие: 1 квадратная сажень 1-го разряда – 6 рублей, 2-го – 4 рубля, 3-го – 2 рубля, 4-го – бесплатно (там хоронили бедных горожан и умерших в земской больнице). За рытьё могил в зимнее время брали – для ребёнка до 1 года 1 рубль, от 1 до 8 лет – 1 рубль 25 копеек, с 9 лет – 4 рубля. В летнее время соответственно 70 копеек, 1 рубль, 3 рубля. За могилы со склепами цены были выше вдвое. Горожане могли заказать и другие услуги: обкладку могил дёрном, прополку, посадку цветов, посыпку песком, ежедневное зажигание лампады. С установки крестов, оград и т.д. бралась 20%-ая надбавка в пользу Попечительства.
Члены Совета пытались установить и порядок поведения людей на кладбище. Оно было открыто для посещений с 8 часов утра до 8 часов вечера в апреле-августе, в остальное время года – до 6 часов вечера. Члены Совета дежурили на кладбище: «для наблюдения за правильностью действий конторы Попечительства, находящихся на территории кладбища сторожей, так и вообще за благоустройством на кладбище». Откликнулись они и на жалобы настоятеля церкви, обратившего внимание на недостойное поведение детей служащих находящейся рядом тюрьмы: «постановлено обратиться к г. начальнику арестантских исправительных работ с просьбой, чтобы дети служащих в ротах, посещая кладбище вместо гулянья, вели себя более сдержанно, камнями и другими предметами не бросали, памятников, крестов не ломали и т.д., и вообще, если желают гулять на кладбище, вели бы себя более прилично». Между Попечительством и тюрьмой были и другие трения. Так, в 1906 году при очередном осмотре кладбища члены Совета обратили внимание на то, что «около старых ворот, с наружной стороны ограды, навалена арестантским отделением земля высотою более чем на аршин. Земля привалена к самой ограде, отчего последняя мокнет, кирпичи преют, да и самый смысл ограждения этим нарушается. Земля эта привалена к ограде во время стройки арестантским отделением кузницы. Постановлено: обратиться в губернское правление с покорнейшей просьбой о сделании зависящего от него распоряжения об уборке земли от ограды». Не считаясь с установленным на кладбище порядком, мастерские арестантских рот иногда проводили какие-то работы на кладбище, о чём Совету докладывал священник Князь-Владимирской церкви. Без согласования хоронили умерших в тюрьме арестантов. Совет постановил довести до начальника арестантских рот правила захоронения и таксу на землю.
Обратили внимание члены Попечительства и на стареющие деревья, которые грозили падением и заглушали кладбище. Предложили собраться на кладбище и наметить деревья к вырубке, пригласив для совета десятника из городской управы, «как лицо сведущее». Срубленные деревья предлагалось использовать на дрова для церкви.
Однако несмотря на все предпринимаемые меры и прилагаемые усилия, кладбище и спустя несколько лет не было ещё в достаточно хорошем состоянии. В документах Попечительства сохранилось письмо одного из его членов – В.К. Анненкова, датированное сентябрём 1911 года: «Городское кладбище далеко ещё не находится в том должном этому месту порядке. Первое впечатление при входе на кладбище наводит на грустную мысль и невольно является вопросом, что же будет дальше. Каменные ворота кладбища находятся в чрезвычайно ветхом виде, штукатурка в нижней части отвалилась, а частию и в верхней, направо и налево от входа нагромождены в беспорядке деревья, камни, плиты, старые кресты, кучи мусора, которые необходимо держать в других местах. Главная дорога настолько грязная от стоящих здесь извозчиков и экипажей, въезд которых на кладбище дóлжно безусловно воспретить, они должны останавливаться у ворот кладбища. Нигде не видел, чтобы извозчики въезжали на кладбище. Я бы рекомендовал около церкви, где только возможно, сделать цветочные насаждения, как я видел на многих кладбищах. Вот, на мой взгляд, первый дефицит кладбища, который желательно бы устранить теперь же». Совет решил принять предложение и издал постановление о запрещении въезда на кладбище. Но сразу же возникли затруднения. Земская больница обратилась в городскую управу с прошением о выделении средств на оплату перенесения покойников от ворот кладбища на место захоронения, которое было отведено в самом дальнем углу, поскольку провоз их на лошадях был запрещён. Обратился в Совет и священник церкви, который писал: «Вышло так, что создались трудности для престарелых и больных горожан, посещающих церковь, т.к. подъём к ней довольно гористый, от дороги до церкви довольно далеко, особенно тяжёлым был путь в гололедицу и в заносы. Горожане нелестно отзываются об администрации кладбища». Священник и староста просили пересмотреть это решение. С такими доводами Совет не спорил и отменил своё решение, но обращал внимание к принятию мер «к сохранению там порядка».
Самым главным мероприятием для обеспечения порядка на кладбище было сооружение стены ограждения с входными арками и воротами. Об этом было заявлено на одном из первых заседаний Попечительства, и уже в 1908 году стена была поставлена. Её сооружение потребовало значительных средств. Городской голова Н.Н. Сомов, член Совета Попечительства, вёл переговоры с владельцами кирпичных заводов о бесплатной поставке кирпича. Владельцы, однако, отказались, но согласились пожертвовать 200 рублей на кирпич. Часть денег отпустила городская управа. Но и после окончания сооружения стены Попечительство выплачивало долги в течение нескольких лет. Члены Совета внимательно следили за процессом строительства. Сначала стена строилась в один кирпич толщиной. Но затем пришли к выводу, что в этом случае она будет непрочной. Поэтому технологию строительства скорректировали: снизу стену стали класть в два кирпича, через аршин – в полтора, ещё через аршин – в один.
После сооружения кирпичной ограды стало возможным более успешно заниматься внутренним благоустройством. Обратились к родственникам захороненных с тем, чтобы и они обращали внимание на соблюдение порядка. Так, ещё 31 июля 1906 года на заседании Совета было принято решение по семейному кладбищу Боровецких, которое находилось в полуразрушенном состоянии. Купчиха Боровецкая на все требования навести порядок не желала подчиниться, поэтому Совет письменно предупредил её, что в случае неподчинения занимаемое место может быть отдано другим владельцам. Принимались и другие решения, которые должны были обеспечивать порядок на кладбище. Например, при постановке новых оград не разрешалось захватывать лишнюю территорию, ставить их нужно было точно на место старых. В случае необходимости спилить мешавшее дерево, нужно было обратиться в Совет Попечительства. Так, известно заявление Н.П. Орлова, который просил разрешение срубить дерево в ограде, которое мешало поставить памятник на могиле генерал-майора А.К. Орлова. Разрешение было дано, однако за спиленное дерево потребовали внести в кассу Попечительства 10 рублей.
Приходилось решать и спорные вопросы. Примером может служить письмо в адрес Совета врача Владимира Михайловича Тихонравова. Приводим это письмо полностью, потому что его содержание касается предков (родного дяди) известного учёного – Михаила Клавдиевича Тихонраова и указывает место семейного захоронения Тихонравовых, которое утрачено.
«В кладбищенское Попечительство при Князе-Владимирской церкви в г. Владимире врача Владимира Михайловича Тихонравова
Заявление.
Честь имею сообщить, что на могиле моего отца – священника Борисоглебской г. Владимира церкви Михаила Леонтьевича Тихонравова была деревянная ограда, которая в течение 20 лет возобновлялась 2 раза братом моим Клавдием Михайловичем Тихонравовым.
В 1908 году мною была заказана в конторе Совета владимирского кладбищенского Попечительства железная ограда вместо старой деревянной. За устройство железной ограды с окраской и постановкой мною заплачено в контору владимирского городского кладбищенского Попечительства 65 рублей 30 копеек и за семь камней – 7 рублей – всего 72 рубля 30 копеек. В 1909 году за дерновину и очистку кладбища отдано мною 4 рубля.
Кладбищенское место принадлежало отцу моему Михаилу Леонтьевичу Тихонравову и его брату Ефиму Леонтьевичу. На кладбище схоронены, кроме моего отца, Ефима Леонтьевича в 1871 году, его первая жена Евдокия Семёновна, вторая Олимпиада Дмитриевна, двое детей и внук моего отца.
После смерти моего отца схоронили одного утопленника. А 5 апреля сего года схоронили какого-то чиновника. Может быть, схороненные являются какими-то отдалёнными родственниками второй жены Ефима Леонтьевича Олимпиады Дмитриевны; детей у Ефима Леонтьевича не было; родственники же нам совершенно неизвестны. По словам моей мамаши, 16 июня сего года на кладбище – могиле моего отца – её встретили родственники схороненного чиновника от 5 апреля 1910 и удивились, на каком праве была поставлена железная ограда, так как место принадлежит им; мамаша так и не была пущена в ограду.
Покорнейше прошу выяснить, кто был схоронен в кладбище, принадлежащем братьям Ефиму и Михаилу Тихонравовым, и как возможно избежать сложившихся неприятных обстоятельств.
С своей стороны могу предложить, не найдётся ли возможность совершенно выделить из ограды могилу от 5 апреля 1910 , а ограду около могилы моего отца перенести на другую сторону в сторону родственников Тихонравовых (семейство Василия Яковлевича Тихонравова). Покорнейше прошу о последующем уведомить по адресу: г. Владимир, 2-я Ильинская, дом Дмитревской, Юлии Петровне Тихонравовой.
Врач Вл. Тихонравов, 6 сентября 1910.»
Довольно часто приходилось регулировать отношения с церковью и церковным причтом. Церковь обращалась в Совет с различными просьбами: отремонтировать кухню в доме церковного причта, крышу, нанять сторожей для охраны церкви, о ремонте в квартире священника и т.д. Некоторые суммы выделялись, но Совет заявил, что его средства предназначены для благоустройства кладбища, ремонт – не обязанность Попечительства. Несмотря на это заявление, сторож был нанят, а для охраны церкви приобретены две собаки, содержание которых взяло на себя Попечительство.
Не просто складывались отношения Попечительства с конкурирующими организациями. В городе было ещё 5-6 похоронных бюро. С самого начала Совет ставил своей задачей диктовать конкурентам правила, разработанные для поддержания порядка на кладбище. Для получения дополнительных доходов была сделана попытка организовать собственное похоронное бюро. Это позволило снизить цены на услуги частных предпринимателей, однако похоронное бюро несло убытки, и в 1913 году Совет принял решение о его ликвидации. Но одновременно было принято решение о взимании с частных предпринимателей 20% от рытья могил и уход за ними и 10% от установки памятников и решёток. Кроме того, общее собрание членов Попечительства заявило себя полным хозяином на кладбище: «Принимая во внимание, что право распоряжаться хозяйством по городскому кладбищу и содержание его в благоустроенном виде по Уставу и правилам для заведования и пользования кладбищем принадлежит кладбищенскому Попечительству, что доселе частные лица и в особенности содержатели местных бюро похоронных процессий и другие подрядчики позволяют себе при постановке решёток, памятников, крестов, при рытье могил и при уходе за ними нарушать порядки на кладбище, не соблюдая установленных требований, например, при рытье могил, и нередко нарушая границы соседних могильных участков, что создаёт для Попечительства неизбежные пререкания и неудовольствие с владельцами мест на кладбище и вносит большие затруднения для Попечительства в деле правильной постановки содержания кладбища и вместе с тем лишает Попечительство значительной части доходов, признать необходимым установить более строгие требования при разрешении рытья могил, постановки решёток, памятников и т.д. частным лицам, не допуская ни в коем случае этих работ без получения надлежащего разрешения от администрации кладбища…».
В целом о работе Попечительства по благоустройству кладбища можно судить на основании ведомости расходов. В ней, например, за 1911 году значатся следующие расходы: жалованье служащим кладбищенской администрации, подёнщикам за рытьё могил, уборку кладбища, плотникам, малярам; за приобретение материалов: краски, лесного материала, кирпича, щебня, песка, цемента, за решётки и ограды (их, кстати, покупали в Коврове на чугунно-литейном заводе); за бетонирование тропинок, на посадку деревьев, на покупку дёрна, на освещение, на содержание собак. Доход получали от членских взносов, от рытья могил, от ухода за ними, от продажи крестов, памятников, от изготовления надписей, от продажи травы с кладбища, от пожертвований и т.д.
Последние сведения о деятельности Попечительства относятся к январю 1916 года. В докладной записке Совета в Духовную консисторию сообщались сведения о работе за 1915 год. Отмечалось, что правильная деятельность Попечительства была несколько нарушена в связи с начавшейся войной. Однако работа продолжалась. Но в 1918 году Попечительство при Князь-Владимирской церкви было ликвидировано решением новой власти. Вместе с мещанской управой, добровольным пожарным обществом и уличными комитетами Попечительство было признано «рассадником контрреволюции».
Задача, поставленная в начале XX века по приведению кладбища «в такое состояние, которое давало бы возможность смотреть на город мёртвых не только как на место плача и душевных волнений, но и как на место отдыха и успокоения для живущих» – отодвигалась на неопределённое время…
***
Вся история города Владимира нашла своеобразное отражение на кладбище. Здесь погребены не только коренные жители города; в годы революционных потрясений и войн во владимирской земле нашли свой последний приют уроженцы многих областей и краёв страны. На прилегающей к тюрьме территории в годы реакции, последовавшей за Первой русской революцией 1905 – 1907 годов, хоронили умерших в ней от болезней участников революции. Фотография 1912 года сохранила свидетельство этого: целый лес одинаковых деревянных крестов, от которых давно уже не осталось никаких следов. Казнённых в тюрьме хоронили за границей кладбища, вблизи кладбищенской стены, к северу от неё (там, где сейчас находятся частные гаражи). После Февральской революции прах казнённых был перенесён на кладбище, в братскую могилу (она находилась в северной части кладбища, недалеко от аллеи, ведущей от входа со стороны ул. Грибоедова). На братской могиле был сооружён обелиск. В течение нескольких послереволюционных лет все праздничные демонстрации, начинаясь на площади Свободы, заканчивались на кладбище митингом у этого памятника.
В годы Первой мировой войны в разных частях кладбища были похоронены солдаты и офицеры, участники войны, как умершие в госпиталях города, так и офицеры, тела которых были привезены с полей сражений в родной город. Рядовых, умиравших в госпиталях, хоронили на четвёртом участке, в северо-западной части кладбища. Офицеров, чьи тела привозили с мест их гибели, родственники хоронили на семейных кладбищах или недалеко от церкви.
Во время Гражданской войны городское кладбище стало местом погребения людей, умиравших от тифа, гриппа, других болезней. Их снимали с проходящих мимо эшелонов. Своеобразным памятником этим людям стал памятник матери К.Е. Ворошилова и её внучкам. Они умерли от тифа в эшелоне, следовавшем с Украины, были сняты с поезда и захоронены на городском кладбище вместе с другими такими же жертвами.
Есть свидетельства, что на городском кладбище в 1930-е годы, в период сталинских репрессий, в общих могилах хоронили расстреливаемых в тюрьме. В безвестных могилах захоронены не только российские граждане, но и представители других государств, которые умерли в стенах владимирской политической тюрьмы в 1930-1950-е годы. Известны имена многих политических и государственных деятелей разных стран: Японии, Польши, Эстонии, Западной Украины. Устраивать символические могилы и устанавливать памятные доски некоторым из них начали в 1990-е годы.
В годы Великой Отечественной войны городское кладбище стало местом захоронений умиравших во владимирских госпиталях солдат и офицеров Красной армии. Так возникло воинское кладбище в северо-восточной части территории, где после войны был сооружён Мемориал.
После Октябрьской революции была сделана попытка сохранить захоронения некоторых выдающихся общественных деятелей. Это приурочивалось к празднованию 10-й годовщины революции. В местные органы власти в мае 1927 года поступила рекомендация Президиума ВЦИКа за подписью его председателя М.И. Калинина: «включить работы по упорядочению и поддержанию могил выдающихся деятелей в области общественно-политической работы, революционных движений, науки, искусства и т.п., а также тех надгробных памятников, которые сами по себе представляют значительную историко-художественную ценность, в планы коммунальных общественных работ, а равно содействовать и поощрять инициативу в этом направлении общественных, научных и краеведческих организаций». Ответственность за выполнение этих рекомендаций была возложена на горкомхоз (отдел коммунального хозяйства горисполкома), отдел народного образования, краеведческий музей, на партийные органы. Были выявлены имена десяти революционных деятелей, погребённых в разных частях кладбища: В.Н. Шаганова, Е.С. Камракова, А. Башмакова, И. Ветрова, Т. Субботина, И. Балакова, А.А. Благонравова, Д. Финикова, М.П. Андреева, И.С. Нефёдова и семь имён деятелей науки и культуры: К.Н. Тихонравова, А.Г. Столетова, А.П. Смирнова, А.В. Смирнова, В.Г. Добронравова, А.Н. Шемякина и А.Е. Ставровского. Надо отметить, что из всего этого небольшого количества захоронений, выявленных тогда, кроме захоронений А.Г. Столетова и А.П. Смирнова, не сохранилось ни одно. Все они были утрачены и забыты, в том числе и обелиск на братской могиле казнённых революционеров. Относительно последнего, горкомхоз сообщал губисполкому накануне празднования 10-й годовщины Октябрьской революции: «к работам по восстановлению обелиска и благоустройству площади круга обелиска приняты меры». Это последнее упоминание об обелиске, а также о мерах по сохранению могил выдающихся деятелей. Постепенно все имена были забыты, земля под ними отдавалась под новые захоронения.
Испытывая нужду в новых площадях для захоронений, городские власти не раз ставили вопрос о расширении кладбища, но, тем не менее, предпочитали более лёгкий путь. Он заключался в ежегодной перерегистрации могил; в 1930-е годы это происходило почти ежегодно. Если родственники в течение месяца не объявлялись (а они могли не прочитать объявление в газете, были в отъезде, болели и т.д.), то могилы и могильные сооружения их близких сносились. В первую очередь страдали представители «чуждого» элемента, даже и прошедшие своевременно перерегистрацию. Это были надгробия купцов, дворян и т.д. 25 мая 1932 года президиум горсовета постановил: «данное облфинотделом на
***
Попытка закрыть кладбище, приведя его в порядок, была сделана в 1943 году. 29 мая 1943 года на заседании городского совета горкомхозу было предложено «произвести съёмку кладбища в 5-дневный срок, с разбивкой на участки аллеями. К 10 июля 1943 года провести работы по кладбищу, расчистив, раскорчевать, после чего кладбище закрыть». Видимо, трудности военного времени не позволили сделать это. Кладбище продолжало существовать до 1966 года. Захоронения продолжались практически в существующие могилы, вытесняя память о многих поколениях владимирцев. Использовались заново и старые надгробия: с них счищались надписи, заменялись новыми. Горкомхоз обеспечивал в течение нескольких десятилетий только уборку аллей, по которым ходили жители близлежащих улиц. Постепенно разрушалась стена ограждения, полностью была разрушена входная северная арка. Разрастались и падали деревья.
В 1970-е годы высказывались предложения о превращении кладбища в парк с сохранением воинского Мемориала, который предлагалось использовать «для патриотического воспитания молодёжи». Зная историю разрушения храмов и приходских кладбищ города, многие владимирцы были уверены, что такая судьбы уготована и Князь-Владимирскому кладбищу, которое в городе чаще называли Старым. Тревогу забили краеведы, объединённые в то время секцией истории Владимирского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Писали исторические справки об истории кладбища, публиковали заметки в местной печати. Но только с началом работы Владимирского фонда культуры в 1987 году появилась реальная возможность начать планомерную работу по изучению истории кладбища, ставить вопросы о его благоустройстве и сохранении перед администрацией города и перед широкой общественностью. Работа велась по разработанной в Фонде культуры программе «Некрополь». К изучению захоронений и благоустройству территории были привлечены старожилы города, а также учащиеся. Школьники под руководством краеведов в течение нескольких лет занимались визуальным изучением надгробий, благоустройством территории, изучением биографий захороненных, организовывали шефство над захоронениями некоторых участников Великой Отечественной войны. И всё же эта работа требовала и капитальных вложений, и более чёткого руководства. Голос общественности был услышан депутатами городского совета. В 1999 году городской совет народных депутатов принял решение о создании муниципального учреждения «Владимирский некрополь», подчинённого отделу культуры городской администрации. В штате организации, кроме директора, были должности заместителя директора по научной работе, архитектор, методист, администраторы, несколько рабочих и дворников. Позднее в штат была введена должность педагога-организатора, т.к. работа со школьниками со временем расширилась. Учреждение просуществовало 5 лет, и было ликвидировано в 2004 году. Функции по благоустройству территории были переданы организации, располагающей необходимой техникой и специалистами (МУП «Дорожник»). Через несколько лет вместо него поддержание порядка на кладбище было возложено на муниципальное предприятие «Спецкомбинат ритуальных услуг». Изучение кладбища продолжил созданный на базе бывшего учреждения «Владимирский некрополь» отдел краеведческих исследований Центральной городской библиотеки. Одной из программ нового отдела стала программа «Некрополь».
За 5 лет существования самостоятельного муниципального учреждения «Владимирский некрополь» были заложены основы изучения и благоустройства Князь-Владимирского кладбища. Территория была разбита на участки с задачей составления паспортов этих участков, в которых отразились бы все их особенности: перечень захоронений, их состояние, ухоженность, изученность биографий захороненных, а также характеристика растительности, наличие старых и больных деревьев, требующих выпиливания и т.д. В течение всего времени проводилась регистрация захоронений и введение полученных сведений данных в компьютерную базу данных. Составлялись паспорта на отдельные захоронения с целью постановки на государственный учёт наиболее значимых из них. Привлечение родственников захороненных позволило обогатить содержание издаваемых сотрудниками учреждения сборников «Владимирский некрополь: Князь-Владимирское кладбище» их воспоминаниями в рубрике «Слово о родных и близких». В сборниках опубликованы также небольшие очерки школьников, участвовавших и в благоустройстве, и в изучении кладбища. Всего вышло шесть выпусков сборника. В эти годы началась планомерная работа по изучению захоронений воинского кладбища: уточнение сведений, изучение биографий участников Великой Отечественной войны, умерших в госпиталях города и погребённых в братских могилах кладбища. Все работы по благоустройству весной начинались с приведения в порядок воинского Мемориала. Ежегодно учреждение занималось ремонтно-восстановительными работами в пределах отпускаемых средств: ремонтировался Мемориал, стена ограждения кладбища постройки 1908 года, одна из входных арок, были сделаны проекты второй входной арки, летнего водопровода. В пределах финансирования и наличия рабочей силы учреждение занималось распиливанием и вывозом старых деревьев; однако при небольших возможностях эта работа могла бы растянуться на многие годы. Основной рабочей силой оставались школьники и молодёжь города, участвовавшие в весенних субботниках по очистке территории кладбища, для которых многие виды работ были непосильными.
Основным итогом деятельности учреждения «Владимирский некрополь» следует считать привлечение внимания, как руководства города, так и широкой общественности, к проблемам старого кладбища, которое стало рассматриваться как историко-мемориальный памятник города Владимира. Этой задаче служат и экскурсии, которые проводятся для всех интересующихся историей города.
***
К моменту ликвидации муниципального учреждения «Владимирский некрополь» из 16 участков кладбища наиболее изученными были 7 (составлены паспорта участков). В компьютерную базу данных внесены имена около пяти тысяч захороненных. Сотрудники нового отдела продолжили начатое в предыдущие годы изучение кладбища. Проводилось натурное обследование отдельных участков кладбища, составление паспортов как на участки по разработанной ранее программе, так и на индивидуальные захоронения отдельных наиболее выдающихся деятелей культуры, науки, производства, составление алфавитного списка захороненных, написание очерков о наиболее известных людях и т. д. Из программы «Некрополь» выделилась новая, самостоятельная программа – «Вспомним всех поимённо». Она ставила своей задачей изучение биографий всех захороненных на кладбище участников войн, которые велись нашей страной на протяжении XVIII–XX вв. Особое место в этой программе отводилось братским могилам воинского Мемориала: уточнение списков захороненных воинов, выяснение по мере возможности их биографий. При работе по новой программе был установлен контакт с военкоматами, сделано много запросов в федеральные архивы, проводилась работа с региональными Книгами Памяти. Особенно плодотворной стала эта работа после того, как Министерством обороны были выставлены документы периода Великой Отечественной войны в Интернете. Выявленные материалы позволили составить уточнённый список умерших во владимирских госпиталях воинов, участников Великой Отечественной войны.
Для приведения в порядок кладбища есть необходимость осуществить достаточно большой комплекс работ. Это и восстановление стены ограждения, построенной в 1908 году, которая имеет значительные утраты, особенно в северной части. Там же необходимо восстановить входные ворота, полностью разрушенные. Территория кладбища требует очищения от старых, сухих и больных деревьев, от молодой поросли, выросшей самосевом, от залежей мусора. Необходимо поднимать упавшие надгробия, вывозить своевременно старые ограды и надгробия, которые родственники заменяют новыми.
Для наведения порядка на кладбище требуется постоянное внимание к нему правоохранительных органов, патрулирование, по крайней мере, до того времени (которое когда-нибудь наступит!), когда в обществе будет восстановлено уважительное отношение к кладбищам и само общество научится препятствовать проявлениям варварства по отношению к памяти умерших.
Несомненной удачей для проведения благоустройства кладбища следует считать создание в 2008 году муниципального предприятия «Комбинат ритуальных услуг», в ведение которого передано Князь-Владимирское кладбище. Главной силой в проведении благоустройства становятся не общественники, в основном школьники и студенческая молодёжь, а бригада рабочих с необходимой техникой, которая планомерно решает все возникающие проблемы содержания территории исторического кладбища в должном порядке.